Связи Розетта. Том Каллемин. Возвышенное
Юрий Гудков о том, как смотреть в глаза своим страхам.
В прошлом году космический аппарат «Розетта» завершил миссию, которая длилась чуть более 12,5 лет. Зонд «Розетта» столкнулся с поверхностью кометы Чурюмова-Герасименко и прервал связь с Землёй. Корабль успел собрать ценные данные о строении кометы, которых, как ожидают учёные, хватит для новых открытий на несколько десятилетий вперёд.
Помимо надежды на грядущие открытия, «Розетта» принесла не менее важную находку — фотографии поверхности кометы. То, что я увидел потрясло меня. То, что я увидел вызвало во мне странное чувство. Это можно описать, как удовольствие и ощущение сильного страха одновременно.
Я и раньше видел фотографии небесных тел. В основном, это были планеты солнечной системы. Планеты на фотографии казались бесконечно огромными и бесконечно далёкими, а говоря проще — статичными.
Совсем другими кажутся мне фотографии кометы. И не потому, что глядя на серию снимков, мы можем проследить хронологию сближения зонда и кометы: вот она вдалеке, окружённая ореолом, ещё всего 300 километров и мы уже можем рассматривать неровности на её поверхности.
Я заворожён, но пока не понимаю чем именно: близостью огромной кометы или пустотой вокруг? Удавалось ли мне раньше сталкиваться с вещами, большими чем я? Конечно. Я поднимался на вулкан, был на вершине пика острова посреди океана. И все то, что я видел, были даль и простор. Гора или остров были, несмотря на свои размеры, опорой. Они были частью большого тела — планеты Земля, которая притягивала нас к себе. Когда я смотрел на них, я не замечал в себе опасения, что гора резко перевернётся на меня, а океан упадёт всей своей толщью сверху.
Пожалуй, главное в этих фотографиях, что это самое большое изолированное которое мне приходилось видеть. И мысль о том, что такая встреча возможна, вызывает страх.
Фотографии, сделанные космическим аппаратом напомнили мне фотографии, которые делает бельгийский фотограф Том Каллемин (Tom Callemin). В творчестве Каллемина сложно определить, работает ли он сериями или одиночными изображениями. Так, большая часть его работ — чёрно-белые снимки людей или объектов на чёрном фоне [1]. К изображениям он подбирает простые названия, обычно они соответствуют тому, что изображено в кадре: Мужчина и ребёнок, Два дерева, Убежище, Модель и т.д. [2]
После разговора о комете, первое, на что обращаешь внимание в работах Каллемина — чёрный фон. Так, для кометы, темнота космоса — это естественная среда обитания, а тёмная бесконечность космоса вполне привычна земному глазу. Для героев Каллемина, чёрный цвет — это декорации [3]. Автор отмечает, что темнота позволяет создать эффект «визуальной бесконечности».
В первой главе книги «Логика ощущения» Жиль Делёз пишет о том, что лишая фигуру фона, мы лишаем картину «факта». Под фактом он имел в виду привычный нарратив, например, «мужчина стоит». На фотографиях Каллемина персонажи остаются совершенно изолированными, нам неизвестно — ни что могло предшествовать сцене, ни то, что произойдет после показанного момента. Персонажи являются носителями неопределённости и неожиданности, а их появление в абсолютной темноте вызывает сомнение в их человеческой природе. Каллемин, используя тёмный фон, помещает своих героев из пространства буквального в пространство символическое, отмечая в обоих типах фотографий наличие дистанции, страха и одновременно желания сократить эту дистанцию. На ум приходит учение Канта о возвышенном. Мне кажется, что здесь имеет место более интересный механизм, чем простое деление на математическое и динамическое.
В своём учении Кант выделяет одну важную деталь — наличие безопасного расстояния для созерцания разрушительной силы, которая превосходит возможности человека. В случае миссии «Розетта» — это буквально расстояние между кометой и планетой Земля. В случае Каллемина — это непреодолимая дистанция между поверхностью снимка и зрителем. И там, и там встреча происходит опосредованно.
Космический корабль, преодолевает безвоздушное пространство и заканчивает встречу столкновением. Фотокамера позволяет увидеть встречу, которая закончилась бы для нас гибелью, если бы не участие корабля–посредника.
Очертания людей и привычных предметов таят в себе неизвестность, представляются жуткими [5], могут показаться опасными. Зная, что это — лишь образ на бумаге, можно не беспокоиться о том, что за тем, что мы видели последует продолжение. Несмотря на возможную неприязнь, мы не теряем контроль над собственным взглядом, к фотографии можно возвращаться снова и снова. Хуже, возможно, уже не будет.
Оба типа изображений объединяет одна особенность. Каждое из них получено благодаря предварительным исследованиям. Миссия Розетты тщательно планировалась многие годы. Перед тем как сделать каждую из фотографий Том Каллемин несколько месяцев просматривает огромное количество фотографий [6]. Фотография из космоса и фотография «сцены» — возможное подтверждение гипотезы авторской или научной. Каждое показывает как выглядит то, что раньше мы могли только представить. И это может быть одним из способов заглянуть нашему страху в глаза.
————————
[1] Речь идёт о серии Index. В последних сериях Каллемин начал работать с цветным изображением, но это не является предметом данной статьи (примеч. автора).
[2] В одном из интервью Том Каллемин говорит о том, что в названиях его интересует скрытый символизм. Например, когда слово «дом» символизирует не конкретный дом, а общее понятие: “I’m also interested in the hidden symbolism of the titles, for example House also comes to symbolise the generic notion of a house. It gains wider meaning through such dry naming, offering the viewer a screen for his own interpretation.” Taco Hidde Bakker, The uneasy realisation of a model
[3] Из интервью Tom Callemin: It’s all theatre by Hinde Haest, (9 December 2016): “The backdrops are derivative of the black box in theatre photography, which is used to create a visual infinity.
[4] Из интервью [2]: ” ’empty’ background to be of crucial importance, as it ‘opens a reservoir of meaning’”
[5] О том, что фотографии вызывают зловещее «настроение» заявило жюри Prix Levallois в анонсе к работе Каллемина: “The photographs evoke an uncanny mood that cannot be fixed in time or space. The subjects seem to be withdrawn into their own world”.
[6] Из интервью [3]: “I only start taking photographs after three or four months, after compiling a great many images and sketching up my ideal photograph based on all of these different pictures. Every image is preceded by a lot of preparation, but that does not mean I work towards a preconceived narrative. Rather, I am looking for a meaningful moment inside a story or situation that goes beyond the anecdotal”.
Текст: Юрий Гудков
Теги: #обзор_практики