Премия Deutsche Börse 2019. Реинкарнация документального подхода
Премия Deutsche Börse 2019 года в очередной раз показывает тенденции развития фотографии, учитывая опыт прошлого. В этом году особенно интересно смотреть на выбор экспертов в свете повсеместного кризиса доверия к изображению. Даша Панайотти сделала обзор итоговой выставки номинантов, проанализировав не только сами проекты, но и попробовала ответить на вопрос — что поможет вернуть подлинность фотографическому медиуму?
16 мая в лондонской The Photographers’ Gallery определили победителя одной из наиболее престижных премий в области современной фотографии — Deutsche Börse Photography Foundation Prize. Традиционно его выбрали из четырёх номинантов шорт-листа, чьи работы совершенствуют и расширяют возможности фотографического медиа. В этом году среди проектов — мощная, сражающая наповал документалистика, дополненная работой с архивами и диалогом с западной концептуальной традицией.
Самая молодая номинантка — Лайя Абрил с книгой «Об аборте» из проекта «История мизогинии». Выпускница итальянской школы Benetton, которая специализируется, скорее, не на документальных, а на концептуальных проектах, Абрил конструирует свою историю, по большому счёту, не проводя различия между разными типами информации. Артефакты, найденные художницей, разнородные документы и записанные истории женщин, пострадавших от анти- абортного законодательства, перемежаются лаконичными визуальными образами: типологией самодельных контрацептивных средств или постановочными снимками, реконструирующими сцены из резонансных историй. Среди них выделяется чёрно-белый снимок из больничной палаты с прикованными к спинке кровати наручниками — иллюстрация истории, рассказанной бразильской женщиной, которая попала в больницу после выкидыша и была выдана полиции своим врачом; её пристегнули к больничной койке, пока она не согласилась выплатить штраф за искусственное прерывание беременности.
На подиуме в выставочном зале установлен телефон: если поднести к уху трубку, можно услышать запись с анонимными угрозами, поступающими в одну из клиник во Флориде. Хотя номинацию получила книга Абрил, наиболее зрелищно её замысел реализуется в форме выставочного проекта. Учитывая остроту дебатов о праве на контроль над собственным телом, тема хорошо выстрелила, а широкая палитра визуальных приёмов, каждым из которых Абрил владеет в совершенстве, сделал его легко прочитываемым и доступным. Вплоть до объявления результатов Лайу Абрил считали одной из главных претенденток на победу в конкурсе, но победила всё-таки не она.
Соседствующий с «Об абортах» проект Марка Радуэлла играет на контрасте: это меланхоличные, скупые на эмоции виды пустынь и торцов одноэтажек. Радуэлла привлекает то, как человеческое и природное взаимодействуют в современном ландшафте. Радетель ценностей ручной печати, с одной стороны, и, с другой стороны, очевидно знаток американской литературы с её страстью к повседневности, он — продолжатель той линии, которая во второй половине XX века родилась из встречи американского канона пейзажной фотографии и концептуального искусства.
Помимо отпечатков, приравнивающихся по художественным качествам к графическим листам, Радуэлл интенсивно работает с форматом фотокниги. В отдельной витрине собраны его работы, которые подчас состоят всего из нескольких разворотов. Сквозная тема, проходящая через весь выставочный проект, — новая, отчасти техногенная, отчасти природная, среда, вступающая в отношения с человеком, сплетение обыденности и амбициозного покорения природы. Так, например, одна из фотокниг рассказывает историю стриптизёрши, трижды откладывавшей свадьбу с актёром Тедом Джорданом: невеста во что бы то ни стало хотела заключить брак в тот день, когда в стране проводились испытания атомной бомбы, а они из-за плохих погодных условий откладывались. Наконец, взрыв мощностью в 2 килотонны завершился рекордным всплеском радиации, а гостям свадебной вечеринки в Лас Вегасе был подан торт в форме грибообразного облака.
В свою очередь, следующий номинант, Арвед Мессмер, составляет противоположность Радуэллу, поскольку ценностям изящного ручного отпечатка противопоставляет исследовательскую архивную работу. Главная тема Мессмера — всевидящий взгляд государственной машины, репрезентация через призму регистрирующих, администрирующих, пенетрационных систем. В одном из своих ранних проектов Мессмер склеивал панорамы Берлинской стены из снимков, сделанных восточно-германскими пограничниками.
В номинированном «RAF — No Evidence/Kein Beweis» он восстанавливает события вокруг леворадикальной организации, занимавшейся терактами и шантажом. Снимки из прессы, освещавшей антиправительственные восстания в 70-е, сопоставляются со снимками из полицейских архивов; колоритные полицейские портреты задержанных, переодевшихся в женское платье, помещены на белый фон и напечатаны в полный рост. Находки Мессмера намеренно выдернуты из контекста и проверяют границы нашей способности к адекватной интерпретации — например, маловероятно, что дрэг-наряды у восставших были мотивированы чем-то большим, чем желанием эпатировать общественность, и уж тем более — размышлениями на гендерную тематику. Но, поданная в таком виде, новейшая история приобретает зрительную притягательность. Творческий акт Мессмера одновременно поднимает вопрос о функциях «кураторства» в лавине визуальных материалов и информации и заставляет задуматься о том, как же ужасающа современная природа властного, репрессивного взгляда, который с усовершенствованием технологий слежения становится всё более бдительным.
Наконец, четвёртый проект принадлежит победительнице этого года, Сьюзан Мейселас. Поводом к номинации стала ретроспектива «Meditations», но можно сказать, что награда в целом отмечает достижения 50-летней карьеры самой известной современной участницы агентства «Magnum», поднявшей на новый уровень жанр социально-вовлечённой фотожурналистики. На выставке в The Photographers’ Gallery представлен проект «In the Shadow of History», посвящённый Курдистану: Мейселас работала над ним два десятка лет, постоянно возвращаясь к своим героям и местам, работая в соавторстве с беженцами или организуя воркшрпы для лондонского курдского сообщества. Такой метод работы, в чём-то близкий активизму, позволяет Мейселас вернуть в журналистику гуманизм, в отсутствии которого её зачастую обвиняют. Один из главных экспонатов этой экспозиции — увесистый альбом снимков Мейселас из Курдистана с подпалённой и грязной обложкой, найденный в завалах от бомбёжек: артефакт, суммирующий годы работы фотографа.
О чём говорит такой выбор, кроме как о возможном желании жюри отметить достижения женщины, преуспевшей в традиционно «мужской» области репортажа из зон конфликта? В отличие от других участников, кризис фотографии Мейселас преодолевает с минимальными отступлениями от канона документальной фотографии. Если другие номинанты преступают границу между документальностью и постановкой, отказываются от повествования от одного лица и устраивают полифонию голосов, прибегают к архиву как к средству обезличивания и вместо того, чтобы замалчивать ситуацию, когда на смену зрительскому состраданию приходит эстетизация, делают её частью художественного высказывания, — Мейселас развивает «гуманистическую» традицию. Позиция, в которой профессиональные задачи вновь переосмысляются с позиций этики, вновь становится актуальной, и наравне с выбором жюри это подтверждает лекция Фреда Ритчина, состоявшаяся на конференции «После(пост-)фотографии»: в мире, где человеческий взгляд уже не способен отличить подлинное изображение от поддельного, вероятно, именно фигура автора станет основным ориентиром при попытке утверждения истины, а фотография с принципами получит новую ценность в глазах общества.
Автор текста: Даша Панайотти, лаборант Европейского Университета в Санкт-Петербурге, сотрудник отдела современного искусства государственного Эрмитажа
Теги: #экспертное_мнение; #обзор