Когда в книге есть смысл?
В апреле в выставочном пространстве «ГРАУНД Песчаная» прошло событие «ГРАУНД зин фест», посвященное авторской книге. Частью публичной программы стала лекция-дискуссия «Когда в книге есть смысл?». Каждый из участников фотокнижного процесса задался вопросом с целью проанализировать свои действия и понять, какое значение имеет фотокнижный медиум сегодня. Художник Евгений Молодцов сделал обзор рынка фотокниг в качестве аналитика, художник Александр Верёвкин — рассказал об обратной стороне своих проектов. Редакторы «Проекции» и кураторы ФотоДепартамента Юрий Гудков, Надежда Шереметова выступили как аналитики поля, размышляя с точки зрения тех, кто издаёт и приобретает книги.
Каждый участник сформулировал тезисы «за» и «против» фотокниги с точки зрения: — фотографа, автора, который хочет или решил сделать фотокнигу; — автора, который издает книгу (самостоятельно или с издательством, исходя из вашего опыта); — покупателя фотокниг и книг о фотографии. Мы публикуем расшифровку лекции с дополнениями от каждого из участников. Все числовые данные актуальны на апрель-май 2018 г. — прим. «Проекции».
Евгений Молодцов. Рынок авторских фотокниг в России
Я Евгений Молодцов, я художник, фотограф. У меня есть опыт создания 4-х дамми (книжных макетов — прим. «Проекции»), но когда подходило время решать, что дальше — выпускать ли тираж, я задавался вопросом: а есть ли смысл? Для чего это? Стоит ли ради 50-100 экземпляров тратить время и свои деньги? Окупит ли книга вложение сил и средств? По первой специальности я аналитик и, наконец, мои навыки пригодились для анализа художественной среды. Я решил исследовать российский рынок фотокниг. Начал с того, что собрал базу авторских фотокниг с 2008 года и внёс в неё более 180 книг без учёта коллективных зинов. Может быть я не учёл около 30% от общего количества: например, те книги, у которых тираж менее 5 экземпляров, так как собрать такую базу было бы невозможно. Они почти не продаются, издаются в основном для конкурсов, а если и продаются, то совсем маленьким тиражом. Будем считать, что на общий объём рынка эти издания почти не влияют.
Иллюстрация: Евгений Молодцов. Дата публикации отчёта: апрель 2018 г.
Интерактивная аналитика доступна по ссылке.
Язык
- больше половины (59,2%) книг российских авторов издаётся на английском языке (почему, увидим по статистике продаж).
- Только 11,5% книг – на русском языке и 27,6% – двуязычные.
Количество страниц
- Чаще всего в книге 50-100 страниц (35,6% от общего числа), но какие-то практические выводы из этого сложно сделать.
Объём среднего тиража
Самый популярный тираж – 100 экземпляров – таким тиражом издаётся около 20% всех фотокниг.
- Только 10% книг издаются тиражом больше 500 экземпляров.
- Суммарный тираж по годам:
- пик пришёлся на 2014 год (вышло 45 книг) – последний предкризисный – затем покупательская способность упала.
В 2014 было много важных событий, например, в музее «Эрарта» состоялась выставка голландских фотокниг «Undercover», ФотоДепартмент ездил на книжную ярмарку Unseen Book Market, книга «Дальний берег» Юлии Бориссовой попала в шорт-лист Kassel Dummy Award в 2013 и т.д.
Инициатива
Только треть книг издается через издательства, 65% это издано самими авторами.
Издательства
Основные издательства, в которые обращаются авторы:
- Treemedia (через которое выпустил большинство своих книг Игорь Мухин);
- Галерея Печати;
- Немакулатура и прочие.
Дизайн
Только треть авторов пользуются услугами сторонних дизайнеров. Чаще всего авторы обращаются к услугам Юлии Бориссовой (7 книг) и Антона Лепашова (6 книг).
Цены
Сейчас наблюдается снижение средней цены авторской фотокниги, причем в евро спад значительнее. Авторы пересчитывают цену в евро исходя из цены в рублях, а курс рубля в последние годы упал, поэтому цена в евро тоже автоматически падает. 1909 руб. – средняя цена в рублях, в евро – 41.
Хорошая ли инвестиция – фотокнига?
Многим известна фотокнига Кристины Де Миддел (Cristina de Middel) «Afronauts» («Афронафты»). Первый тираж очень быстро разошёлся, она выпустила второй, который сейчас стоит 120 евро. Сегодня на Амазоне первый тираж стоит 2500 долларов. То есть цена книги из первого тиража почти в 20 раз выше.
Мне кажется, пока среди книг российских авторов такой тенденции нет, и я бы не сказал, что российская фотокнига – это хорошая инвестиция в среднесрочном периоде, если только в долгосрочном.
Примечание “Проекции”: Посмотрев и обсудив с Евгением некоторые примеры, мы упомянем один случай в российском фотокнижном издательстве – «Атлас» Кирилла Савченкова. Цена книги на момент продажи была 27 €. Сегодня можно встретить предложение на Amazon за 275$. На момент публикации разница в цене составила приблизительно 8,5 раз.Однако источников информации не достаточно, чтобы подтвердить, что этот случай является трендом.
Получают ли авторы какую-то прибыль?
При условии, что продаётся весь тираж, в 2/3 случаев проект выходит на прибыль, 20% выходят на самоокупаемость, 13% несут убытки. Но это при условии полной продажи тиража, понятное дело, не все книги на 100% продаются. 59% фотокниг издается на английском, потому что 2/3 продаж российских фотокниг производится за рубежом. Всё-таки динамика процента продаж в России растёт и всё большая доля тиража продаётся именно в России.
Как быстро распродается тираж?
Среди тех фотокниг, тираж которых был полностью распродан, среднее время – 10 месяцев. Я попробовал посчитать объём рынка, то есть умножил тираж на среднюю стоимость и на количество книг. Получилось, что с 2008 года, объём рынка составил около 37 тысяч авторских книг на сумму 80 миллионов руб.
В 2017 году объём рынка составил 9 миллионов рублей, то есть за цену двухкомнатной квартиры в Москве можно скупить весь тираж авторских книг в России за 2017 год.
Для сравнения, объём рынка коммерческих фотокниг (так называемых принтбуков): 1 миллион штук на 1,5 миллиарда рублей (данные за 2014 год).
Откуда авторы берут деньги на фотокниги?
В основном из своего кармана. Из 188 книг краудфандинг использовался только для выпуска 11 книг, около 15 были изданы с привлечением спонсорских денег или за счёт помощи институций (поддержку разным авторам оказывали Музей современного искусства «Гараж», Мультимедиа Арт Музей, фонд V-A-C, фонд Владимира Смирнова и Константина Сорокина). Что касается краудфандинга, в 8 из 11 случаев собирали деньги через «планету», средняя собранная сумма – 325 тысяч рублей.
Какие главные выводы можно сделать из исследования?
Во-первых, что прибыль от продаж фотокниг всё-таки есть у большинства авторов. Хотя косвенные затраты очень сложно учесть (например, взносы за участие в конкурсах, траты на поездки на ярмарки, доставка книг и т.д.).
Во-вторых, объём рынка почти не меняется. Рынок мал, явной тенденции увеличения количества выпускаемых книг нет. В основном книги расходятся по знакомым и коллекционерам в России, а оставшиеся 2/3 книг уходит за рубеж. И всё-таки с каждым годом процент продаж в России растёт.
Александр Веревкин
Меня зовут Александр Веревкин, я — художник, и на данный момент я выпустил 3 книги. Я расскажу про свой опыт, как книги появлялись, что было связано с их появлением и зачем я всё это делал. Книги были изданы в 2012, 2015 и 2017 гг. Я не очень люблю делать книги, в основном я занимаюсь этим, когда в этом есть необходимость, например, требует проект. Тем не менее, интенция в каждом случае была разная. Я выделил три условные категории, три причины того, как может появиться книга.
Cluster E
Первая – это эксперимент, я говорю о книге «Cluster E». Мне было важно попробовать новое, совместить несовместимое. Этот проект посвящен визуальности в целом, связи эстетической и научной форм и того, как через изображение всё это может оказаться в едином поле. Соответственно, концепция книги родилась довольно случайно, когда я понял, что хотел попробовать сделать то, что ещё не делал раньше.
Landmarks
Вторая книга более продуманна, но ее нельзя назвать самостоятельным произведением, в центре Фотографии им. братьев Люмьер была инсталлялция проекта «Остановки» («Landmarks»), и книга стала частью инсталляции, ее нельзя было выкинуть без потери смысла. Здесь необходимость книги была тоже значительна, но помимо нее были еще и другие части проекта – изображения, встроенные в инсталляцию. В основе проекта лежали мои перемещения между работой и домом, там были траектории моего движения, которые я делал ежедневно, и фотографии, которые я делал по пути между работой и домом. Это 40 дней, когда я был только на работе и дома. Проект представлял собой инсталляцию, где картинки были на стене, также было видео и книга была как дополняющий элемент.
Топография пустоты
Третья книга «Топография пустоты»: в её первой версии было около 25 изображений, сейчас картинок больше в три раза и я хочу сделать новую версию. Проект изначально задумывался, чтобы быть реализованным в форме книги. Мне кажется, что эта форма ему больше подходит, чем представление на стене или в другом привычном выставочном формате. Это не значит, что из него нельзя сделать выставку, но из-за большого количества ищображений мне показалось, что лучше их представить через книгу. В проекте представлены пейзажи, которые я снимал в разных местах на территории России. Я пытался найти объединяющие элемент, то есть куда бы мы ни поехали, мы всегда видим одно и то же. Например, в поле нашего зрения всегда попадают камеры наблюдения. По сути книга состоит из двух частей: каждое изображение имеет фрагмент и общий план. В новую версию я хочу включить около 60 или 100 фотографий. Обзор проекта «Топография пустоты» от редакции Проекции.
Получается три стратегии:
книга как эксперимент,
книга как часть другого проекта, несамостоятельный объект,
и книга как завершенный проект.
Автор
Еще я хотел бы сказать свою точку зрения как автора на плюсы и минусы изготовления фотокниг. Плюсы в том, что книга дает возможность поставить точку в проекте. Как только ты выпускаешь книгу, у тебя появляется понимание, закончен ли этот проект, и ты можешь начать что-то новое; или этот проект нужно пересмотреть, в нем что-то идет не так. Ты получаешь обратную связь и начинаешь лучшее понимать идеи, которые тебе интересны, осознаешь, насколько точно твоя мысль может быть представлена в этой форме, или наоборот тебе стоит задуматься о другой форме реализации. Минус в том, что книга задаёт определенный контекст восприятия проекта. Когда ты имеешь дело с книгой — это сужает понимание твоей работы.
Пространственное измерение абсолютно выпадает, то есть ты не можешь работать с пространством, так как книга — это плоскость. В частности, об этом недавно говорил и Борис Гройс в своей лекции посвященной художественной выставке в эпоху интернета. Так, переход от традиционного искусства к современному означает смещение фокуса зрителя от простого созерцания к рефлексии организации пространства и времени. Когда мы смотрим книгу мы занимаем традиционную фронтальную позицию, т.е. позицию наблюдателя в отношении того, что происходит перед глазами. Традиционные выставки и были построены по принципу книги.
Современные выставки выявляют структуру самого пространства и диктуют время и режим созерцания (включением видео, текста, распределением объектов в пространстве). Традиционные художественные практики исходят из автономии произведения искусства, современные же интегрируют произведения искусства в единое пространство, переводят внимание зрителя от взгляда на произведение искусства к анализу его функционирования. Это подразумевает критическую рефлексивную позицию, которой нет в традиционных медиа. Ещё один минус я вижу в том, что на книгу нужно очень много времени и ресурсов, что не всегда, опять же, подходит всем. Для меня важен такой аспект, как производство, то есть технические моменты, многие из которых я могу не знать.
Когда я думаю о том, нужна мне книга или нет, на желание делать или не делать может повлиять именно наличие таких технических сложностей. Проще говоря, существуют люди, которые разбираются в тонкостях производства, но их услуги стоят денег, которых, как правило, нет. А если делаешь сам, не разбираясь в процессе, тратишь много времени и сил, и может получиться так, что когда ты в итоге получишь книгу, её финальное воплощение может тебя уже не устраивать. Для зрителя плюсом книги является то, что он может познакомиться с работами, не посещая выставку. Например, есть фотопроекты, которых нигде уже не увидишь, но зато есть книги с этими проектами.
В то же время это и минус, потому что в пространстве ты видишь работы иначе, это другой опыт и другое переживание. Время и пространство имеет значение, важно даже то, в каком настроении пришел зритель. Книга же — это более универсальный объект, её можно просто посмотреть, не особо погружаясь, она не требует такой концентрации.
Вопрос из зала:– Если у тебя книга – это реализация проекта, то заинтересован ли ты в тираже?– Нет, не всегда, конечно в идеале чтобы проект увидели как можно больше людей, но для меня важно, чтобы проект был реализован. И пусть даже я про него забуду, но он сам по себе будет существовать, а я смогу заниматься чем-то другим.
Надя Шереметова
Мне бы хотелось выступить с более субъективной позиции и поделиться своими наблюдениями о фотокнигах с трех точек зрения: с точки зрения автора, с позиции издателя, и с точки зрения потребителя, то есть того, кто не только посещает магазины и библиотеки, но и собирает личную библиотеку или коллекцию. Книга — это некоторый значимый объект, если мы задумываемся о её производстве. Но скорее всего, эта значимость немного разная для автора, издателя, читателя. Попробуем её проследить.
Значить нечто — это иметь смысл
В этой фразе мы видим игру слов — иметь смысл, как быть наполненным смыслом, и одновременно — стать важным, заметным, значимым для кого-то. С этой перспективы мы можем посмотреть на значимость для всех трех участников фотокнижных процессов.
Для автора значимость его книги лично для себя обычно перевешивает возможные сложности производства и восприятия книги зрителями.
Для издателя важен смысл изданной им книги был близок многим — и он выражается как в покупке издания, так и отклике аудитории, то есть и в качественном и в количественном успехе.
Для читателя же значимость книги располагается в области смыслов, то есть в значении её содержания, которое открывается через приобретение, прочтение, осознание.
В чем смысл книги для автора?
Об отношениях авторов и фотокниг я расскажу со стороны своего кураторского и редакторского опыта, то есть от лица человека, который наблюдает за становлением фотографов, зрелостью их самих и их проектов. Книга — это компактный способ распространения своих идей, и в этом ее несомненный плюс. Её можно перемещать, ею можно делиться и одновременно в этот небольшой объект можно укомплектовать многие смыслы. При этом создание книги только кажется доступным и лёгким процессом — книг настолько много, и настолько же много хороших фотокниг, что для молодого автора процесс работы над книгой, если сфокусироваться именно на этой мысли, может стать работой на развитие, дать возможность не затеряться в многообразии выпускаемых изданий, придумать что-то важное и своё.
Книга — это ответственная форма, потому что из нее ничего нельзя удалить.
То, что можно обозначить знаком «минус» для авторов, и что зачастую ведет к искаженному пониманию ими желания выпустить свою фотокнигу – из-за мнимой доступности, она становится способом удовлетворения своего самолюбия, как бы открывает легкий путь в коммьюнити, к узнаваемости и признанию. Но у авторов не всегда есть реальное представление о стратегии создания фотокниги, о том, как её печатать, как продавать, продвигать и презентовать, не все даже понимают, сколько требуется вложений.
Следующее наблюдаемое искажение, воспитанное отчасти пунктом выше, отчасти активным использованием фотошколами формата выпуска книг или «зинов», как обязательного завершения авторского проекта — когда автор, делая проект, видит его только в форме фотокниги. Концентрируясь на одном, авторы не развивают другие возможные формы представления своих идей, среди которых выставки, цифровые и мультимедийные способы презентации историй, и любые другие формы представления, кроме книжной.
Еще один пункт, который можно отметить и отнести его как к положительной, так и к негативной перспективе развития формата фотокниг – это расширенное представление о книге. Сегодня фотокнига уже не только искусство картинок. Это искусство сообщать. Книга это только одна из форм искусства художественного сообщения — парадоксального, сложного, умного и вовлекающего. Читатель открывает фотокнигу, смотрит не только на изображения, но старается воспринимать высказывание, расшифровывает, видит новую, непрямую логику повествования, пытается понять, что автор ему сообщает. Книга становится более комплексным объектом, в котором есть, в том числе, текст, способ просмотра и листания страниц, своеобразный смысловой монтаж, состоящий из разных элементов и т.п. И в эту форму многое можно и стоит упаковать, нежели просто продолжать представлять фотокнигу как последовательность изображений. Какие взаимоотношения происходят с фотокнигой, когда мы думаем с позиции издателя? Я могу рассуждать об этой стороне на примере опыта первого издания — сборника «Амплитуда No1», который ФотоДепартамент издал в 2017 году.
Действовать как издатель
Какие взаимоотношения происходят с фотокнигой, когда мы думаем с позиции издателя? Я могу рассуждать об этой стороне на примере опыта первого издания — сборника «Амплитуда No1», который ФотоДепартамент издал в 2017 году. Выпустив издание в мае мы отправили только одну заявку на книжный конкурс, но на один из самых значимых — премию Aperture — Paris Photo Award, которую вручают один раз в год во время ярмарки Paris Photo в Париже в ноябре. И у нас получилось попасть в шорт-лист этой премии в номинации First PhotoBook (в категории «Первая выпущенная фотокнига» — прим. «Проекции»). И так получилось, что именно Амплитуда стала первым изданием, которое, благодаря выставкам премии в разных странах, широко представила российских фотографов международной арт-сцене. Можно задаться вопросом что повлияло на внимание к этому изданию? В первую очередь, это сильный состав участников: фотографов и художников, которые сегодня представляют разнообразие высказываний и практик на стыке фотографии и современного искусства.
Следующим моментом, нужно отметить дизайн Амплитуды — строгость, единство и продуманность до самой последней детали — это то, что отличает этот бокс из 10 книг и выводит её из сферы self-publish, изданных «на коленке» авторских книг. За дизайн отдельное спасибо арт-директору Антону Лепашову. Третьим фактором могли стать уже налаженные ФотоДепартаментом, как издателем, международные связи и новые контакты. Мне кажется, что на попадание в шорт-лист сработал фестиваль Photobookfest 2017, на котором мы презентовали книгу, и где общались и показывали издание международным гостям, в частности его видела и отметила одна из кураторов премии — Лесли Мартин, куратор издательства Aperture.
Такие встречи дают эффект запоминаемости изданию, когда ты видишь его вживую, но выбор нас в шорт-лист был объективным, потому что на остальных членов жюри мы все равно не могли подействовать — они увидели книгу только в момент выбора победителей. Так что их решение было точно справедливым и независимым. Нужно отметить, что мы несколько месяцев активно занимались продвижением и появлением публикаций о книге.
В первую очередь в международных изданиях, блогах о фотографии и self-publish книгах. У нас было больше 20 публикаций в ведущих онлайн-журналах, по этому поводу было много переговоров, подготовки, но планомерные действия действительно работают. Мы составили свою базу изданий и наладили контакты, и теперь знаем как запустить механизм продвижения. Парадоксально, что в российских медиа мы не получили практически ни одной обзорной публикации.
Точных объяснений такому странному невниманию к визуальному продукту у нас нет, скорее всего российские издания и журналисты сами не представляют, как анализировать визуальные книги и фотокниги. Нет критиков и не разработан навык понимать суть и необходимость таких книг. Поэтому нет и отклика. Мы участвовали в книжных и арт-ярмарках в Москве, Петербурге, Хельсинки (Art Fair Suomi), Амстердаме (Unseen Book Market на стенде Школы Родченко) и Париже (Offprint и др.), продавали книгу вместе с фотографиями или отдельно, и по итогам можно сказать, что большая часть продаж произошла за рубежом, на событиях или через онлайн-магазин. Примерное соотношение продаж в России и за рубежом примерно соотносятся — 20/80%.
Что интересно, после выставки финалистов премии в Париже и в Нью-Йорке, у нас было сразу несколько заказов из американских библиотек. Амплитуда No1 продаётся в известных книжных магазинах в Париже, Берлине, Кёльне, Москве (музей Гараж, Центр фотографии им. братьев Люмьер), Лондоне. Все эти события говорят, что у книги есть важность, и скорее есть интерес к изданным авторам — она как мостик в российскую фотографию, но также является и самоцельным объектом.
Нам удалось найти свою аудиторию, удалось попасть в важные книжные места: к примеру, магазин центра фотографии Le Bal в Париже, это экспериментальный центр, очень заметный в мире фотографии. Нам удалось, может быть, не до конца, но всё же, понять, как выйти на международный рынок, как с ним работать. Но как издателям, а скорее кураторам, для начала нам нужно было сделать значимый и своевременный и интересный книжный продукт.
Что нам не удалось с изданием Амплитуда: книга состоит из 10 отдельных авторов в едином боксе и мы уверенно представили отдельные имена, и именно по этому принципу построили первый выпуск. При этом в Амплитуде No1 нет концептуальной связи между участниками, это кажется минусом издания, но скорее эта придуманная форма (10 в 1) позволяет нам дальше работать с содержанием и развивать его уже концептуально. Второе ограничение — нам не удается выйти на большой книжный рынок при тираже 100 боксов по 10 штук. Такой скорее коллекционный продукт не позволяет обратиться к массовому сознанию, потому что в обычные книжные магазины с таким тиражом не удалось войти. Цена тоже играет важную роль, при небольшом тираже один бокс стоит 90 евро или 5500 рублей. При должном объеме вложений в тираж можно сделать книгу и авторскую (кураторскую) продуманную, более доступной для массового читателя.
Как я выбираю и оцениваю книги как читатель?
Моя позиция как покупателя и читателя фотокниг будет лаконична. Отвечая на вопрос зачем я покупаю ту или иную книгу, почему она привлекла моё внимание, я бы сказала, что для меня важно то, что я из неё получаю — её сущность, выраженная в сочетании интеллектуального и душевного зарядов. Много книг и проектов, которые я вижу у российских авторов, как и приходящих из других стран, наполнены душевным зарядом. В них много личных историй, переживаний и сюжетов. Но мне в них как будто нет места, нет моста к моим представлениям о мире. Но попадаются книги, в которых видна авторская позиция, и выражена она сочетанием заголовка, текста, изображений, логики развития повествования.
Можно сказать, такую «визуальную» книгу приходится читать, осознавать и думать вместе с ней. Находясь в мире, где живут авторы, сумевшие сделать проекты, и на их основе фотокниги, в которых есть место и душевности, и интеллектуальной составляющей, новым изданиям не стоит игнорировать эту высокую планку, а значит, ставить себе задачу делать «книги с картинками» более комплексными: непростыми и дающими импульс к размышлению, а не только удовольствию рассматривать изображения.
Юрий Гудков
Меня зовут Юрий Гудков, я художник, иногда я курирую проекты, и сейчас большую часть времени я работаю в онлайн-платформе projection.media. Я столкнулся с тем, что мои коллеги уже сказали то, что я сам хотел сказать, и сказали даже более полно. Я начну с того, есть ли смысл в фотокниге с точки зрения автора.
Первый проект «Следи за тем, что видишь», который я сделал в книжной форме, был более-менее отмечен иностранными конкурсами, и даже получилось продать часть тиража. Честно говоря, когда я делал этот проект, я с самого начала хотел сделать его в форме книги и никакой другой. Заявленный тираж в итоге не закончился и моя работа остановилась где-то на этапе дистрибуции. Трудности, которым я не придавал значения: логистика языковой барьер, время, силы, деньги, нужно было взвешивать заранее.
Чтобы у вас сложилась более ясная картина, чем были заняты мои мысли, я приведу небольшой пример. Три года назад у нас была дискуссия в Центре фотографии имени братьев Люмьер, тогда я рассказывал о том, как форма представления проекта влияет на авторское высказывание. И конечно я говорил о фотокниге: о том, что это особый формат, у него есть своя моторика, она накладывает последовательность просмотра. И конечно я говорил о том, как все эти нюансы важны. Но сейчас я отношусь к книжному формату спокойнее.
Главная прелесть фотокниги как объекта — это то, что он представляет работу в законченной форме. Эта форма очень привлекательна и одновременно опасна. Книга показывает, что вы проделали работу (и об уже сказали мои коллеги), книга может быть поводом для дискуссии и критики. В моем представлении, существование ярмарок во многом влечет за собой переизбыток печатной продукции, когда ты можешь просто взять и сделать, не спрашивая себя о высказывании, которое хочешь донести. Проще говоря, остановиться на этюде в своих поисках, сделать несколько зинов, пойти на ярмарку и попробовать их продать.
Когда я участвовал в распространении Амплитуды No1, мы получили ответ от Ханнеса Вандерера (Hannes Wanderer, основатель издательства Pepperoni books, издавал ряд российских авторов — Игоря Самолёта, Екатерины Анохиной и др. — прим. «Проекции»), в первом же письме он дал нам ссылку на свою статью «Перманентная чёрная пятница — добро пожаловать в скидочную спираль» (в ориг. «Permanent Black Friday – Welcome to the Discount Spiral», доступна блоге автора).
В двух словах Вандерер говорит о том, что фотокнига — продукт для очень узкой аудитории. Поэтому рынок фотокниг сегодня напоминает мыльный пузырь (с книгами высокой себестоимости и ограниченным кругом ценителей). Книги невозможно продавать дешевле, нужны новые модели распространения, а их пока не предвидится. Мне кажется, с одним из этапов, которые он обрисовал, мы сталкиваемся сейчас. Если бы я делал книгу сегодня, я бы, наверное, планировал её не как желание работать (творческий порыв) в определенном формате, а нечто близкое к продукту. Потому что первое, с чем я столкнусь после того, как сделаю макет — мне нужно будет понять, как я могу её распространять. Как автору, работающему с фотографией, мне кажется, что делать выставку всегда сложнее, чем книгу. Хотя, казалось бы, можно разместить изображения на плоскости и сказать, что это выставка. Или можно сложить бумагу, сшить ее и сказать, что это книга. Но, я думаю, что есть одна важная деталь, которая делает из формы высказывание. Это — позиция автора, она мне всегда интересна. И я уверен, что хорошие работы отличаются от плохих тем, что в хороших работах авторская мысль явно обозначена. Поэтому я считаю непродуктивной позицию, когда мне «подкидывают» объект и говорят что я должен его воспринимать как книгу или как выставку только потому что их сделал тот, кто называет себя художником. Любой зритель должен увидеть наличие высказывания.
Вопрос из зала:— Мне кажется, что вот эта перенасыщенность — это не только книжная особенность, а общая тенденция. Должна ли она вообще приниматься в расчет при решении об издании книги? — Смотря при каком решении. Я сейчас говорю скорее про рынок, про распространение. Поэтому сейчас я говорю про книгу в контексте магазина или ярмарки, а не только как художественное высказывание.
Главный плюс фотокниги — это полный контроль. Вы можете сами выбрать визуальный материал, затем выбрать способ производства. Это звучит замечательно, пока вы не начинаете это реализовывать. В большинстве случаев получается так, что вам приходится делать всё самому.
Покупатель
Я хорошо отношусь к любым индивидуальным инициативам, но мне, как посетителю ярмарки, всегда хочется видеть больше, чем только душевность (Надя уже упоминала это явление), я ищу интеллект: нелинейную логику и неожиданный взгляд автора на вещи, который может пробудить мое желание купить книгу. Почему я не доверяю зинам? Во многом существует в логике, когда в консервативный медиум книги с многовековой культурой содержания и оформления вторгается крайне субъективный творческий жест, который ничего общего с этой традицией не имеет на первый взгляд. И это сочетание даёт зинам тот эффект неожиданного содержания, за который, возможно, мы их и любим. Плохо то, что не всегда этот жест выходит за рамки сложившейся логики.
С точки зрения покупателя очевидный плюс — это завершенная форма, вы получаете объект, вокруг которого существует определенная культура: его можно обменивать, показывать, хранить, его приятно держать в руках, приятно смотреть и читать. Еще один плюс: есть аудитория, которая заинтересована в ваших книгах. То есть чем больше вы развиваетесь как автор, тем ценнее могут стать для неё ваши работы. Минусы следующие: есть предубеждение в связи с высокоразвитой книжной культурой. К книге развито трепетное отношение, и если Кабаков говорит «В будущее возьмут не всех», то в случае книги, мне кажется, в будущее возьмут всех, или, по крайней мере, корабль времени будет большим и каждой книжке найдется в нём место. Проще говоря, если книгу никто не купит, то её могут принять в библиотечный фонд.
Ещё один минус: неразборчивость, он скорее основан на моем личном суждении, есть определенная прослойка рынка и аудитории, где баланс между душевностью и интеллектом перекошен. Это следствие того, что по естественным причинам в вашей книге не все увидят ту же идею, которую вы изначально закладывали.
Я расскажу о своем персональном интересе, дам взгляд мельком на книжный рынок. Сейчас всё ещё интересно наблюдать за западным рынком, несмотря на то, что у нас другая сильная черта — публикация воспринимается как определенный подвиг. Случившиеся проекты вызывают гордость. Заграничный рынок подкупает развитостью, широтой, и страдает тем же однообразием.
Есть один пример книги, которая странным образом выбивается из него – это Николас Мюллнер (Nicholas Muellner) с книгой «In Most Tides An Island». В первую очередь, это не совсем фотокнига. Мюллнер — художник, который работает с текстом, причем этот текст литературный. Отличительная особенность этой книги в том, что это литературное произведение, которое существует на равных с изображением. Я хотел бы рассказать о фабуле, но если это литература, то вряд ли стоит ее пересказывать буквально. Книга посвящена идее одиночества в мире, пронизанным глобальными связями, то есть в ситуации, где связи между людьми очевидны и открыты. А с развитием средств коммуникации (мобильных телефонов и Интернета) мы можем выражать открыто своё присутствие в мире.
Но в коммуникации все равно есть лакуны, есть люди, которые вынуждены из этой коммуникации выходить. В работе Мюллнера присутствует акцент на представителях ЛГБТ-сообщества на территории бывшего СССР. В этой книге, и это отличает её от остальной выборки: это не документальный проект, который преследует гуманистические цели, это литературное произведение, в котором изображения существуют самостоятельно и могут расширить содержание текста книги. Было бы ошибочно считать, что если в книге не было текста — это была бы фотокнига, или наоборот, если бы здесь не было фотографий — она стала литературным произведением. Я скорее называю это художественным произведением, из которого нельзя выкинуть ни то, ни другое.
Второй пример ретроспективный. Все знают эту книгу, это «История болезни» Бориса Михайлова. Сейчас эта книга стоит в несколько раз дороже, чем когда она вышла из печати, сегодня её можно найти только на вторичном рынке. Интересный момент: сам автор рассказывал, что на момент выпуска книги прошло какое-то небольшое время и издатель не смог реализовать весь тираж и предложил художнику забрать часть. Но сегодня, спустя 19 лет, эту книгу трудно найти в свободной продаже (и наверное, это продолжается около 5 лет).
Это были два примера того, как книга выходит сегодня и в прошлом старается выйти за существующие рамки. Первая — комбинируя различные жанры. Последняя — нестандартным содержанием, которое приобретает остроту через десятилетие. Возможно, я буду чересчур заносчив и мои выводы может быть требуют дополнительного переосмысления, но мне кажется, что то, чего не хватает сейчас в графическом селф-паблишинге — это мыслей о команде и объединении, что публикации можно делать проектами, а главное — их можно делать вместе. Есть средства производства, к которым есть свободный доступ, сделать книгу сейчас относительно несложно и недорого. Второй вопрос — распространение, он более серьезный.
Можно договариваться, разделять ответственность и не всегда это может быть долгосрочное партнерство на коммерческой основе. Элементарно, найти людей, которые привезут ваши книжки в условный Берлин и не потребует за это много. Наконец, открытый вопрос – это поиск поддержки. Есть хорошие примеры – издательство «Орбита». Это очень приятно видеть, что издательство, которое работает с проектами художников находит поддержку больших институций. Тем не менее, в каждой стране существуют институции, поддерживающие художников, просто нужно потратить драгоценное время, чтобы их найти.
Редакция благодарит Дарью Павленко и Марину Бондарчук за помощь в подготовке материала.
Теги: #экспертное мнение; #обзор; #арт_пространство; #арт_рынок