Дэвид Бейт: Оптика цифровых потоков и новая интимность
16 мая 2018 г. в Европейском Университете в Петербурге, в рамках конференции После пост-фотографии, прошла лекция британского исследователя и фотографа Девида Бейта (David Bate). Доклад с названием “Оптика потоков данных” (Optics of Data Flow) был посвящен не столько самим цифровым процессам, сколько тому, как изменения визуальности параллельны изменениям в индивидуальной и коллективной психологии. Мы публикуем детальный обзор лекции, который специально для Проекции подготовила Ольга Якушенко, историк искусства и аспирантка Европейского Университетского Института во Флоренции.
Исходным тезисом Бейта, который, кстати, одним из первых британских фотографов начал экспериментировать с цифровыми изображениями почти тридцать лет назад, была необходимость разделить видимое (изображения) и принципиально невидимое (цифровые данные). Чтобы стать изображением, цифровые данные нуждаются в медиаторе — устройстве с предустановленной программой, точно так же, как экспонированная пленка нуждается в химическом проявителе, без которого изображение — только возможность образа. В этом смысле, как указывает Бейт, цифровые данные становятся технологическим бессознательным, постоянно создающимся, но непроявленным (вспомните о гигабайтах фотографий, хранящихся на жестких дисках, которые никто никогда не будет пересматривать, но и не удалит).
Фотографирование превращается в автоматический, почти рефлекторный процесс с изобретением мобильных телефонов со встроенной камерой (2000 год) и с более поздним появлением класса “камерофонов” — телефонов, обладающих высококлассными камерами (как iphone, появившийся всего-то одиннадцать лет назад, в 2007 году). Хотя автоматические пленочные камеры были популярны еще с 80х годов, только с конца 2000х бездумное и бесконтрольное производство изображений стало массовым. Этот феномен порождает негативные последствия — паранойю, эротоманию, теории заговора. Поток цифровых изображений, проходящий через интернет, огромен и не поддается регулированию, а новые технологии расширяют возможности контролирования самих людей. Так Бейт отмечает, что в Китае полиция уже использует гугл-очки с функцией распознавания лиц, подключенной к базам правонарушителей. Но исследователя больше волнует другой вопрос — что происходит с идентичностью человека, ежедневно производящего изображения на автомате?
Кроме количества и осознанности изображений, камерафоны изменили их базовое оптическое качество — фокусное расстояние. Во всех телефонных камерах встроены широкоугольные линзы (от 29 до 35 миллиметров), то есть абсолютное большинство изображений в современном мире сняты с широкоугольной перспективой. Если вспомнить историю фотографических линз, то на заре фотографии, в 19 веке, большинство линз делалось на заказ и их характеристики зависели от цели (портрет, пейзаж). В середине 20 века профессиональные фотографы (Картье-Брессон, например) снимали на 50-ти миллиметровые камеры. Это фокусное расстояние считалось приближенным к тому, как видит человеческий глаз. Но с 1960х годов новое поколение фотографов — Диана Арбус, Гэри Виногранд, Ли Фридлендер — начинают снимать на широкоугольные объективы, что меняет прежде всего отношение с объектом съемки. 50мм дает нейтральную картинку, а широкоугольный объектив порождает эффект близости, включенности зрителя в изображаемое событие. Такие авторы как Нан Голдин, Нобуеси Араки, Ларри Кларк, Борис Михайлов, снимали шокирующие своей интимностью сцены на объективы от 29 до 35 миллиметров. Бейт называет этот процесс, начавшийся в 60е годы, “эпохой обнажения” и подчеркивает, что публичная демонстрация личной жизни, которая казалась шокирующей еще в 80е годы (как, например, фотосерии Нан Годин), сейчас стала частью нормы.
Камерафон в самой своей технологии несет разделение на приватное и публичное, потому что имеет две камеры: одну для селфи, а другую для фотографирования внешнего мира. Бейт сравнивает эту двойственность с метафорой окна и зеркала, которую в 1978 году предложил куратор МоМА Джон Сарковски (John Szarkowsky) в выставке Mirrors and Windows. Для него фотографы делились на тех, кто отражает в своих работах себя, и тех, кто изображает внешний мир. Идея фотографии как “окна” в мир созвучна со сравнением, проводимым в 18 веке между камерой обскурой и человеческой психикой. Также, как и черный ящик камеры, психика наполняется тем, что препирается внутрь снаружи, из внешнего мира. Эта метафора, какой бы банальной она ни звучала сейчас, играла важную роль в век Просвещения, поскольку противопоставлялась идее о том, что человек наполняется изнутри божественной волей. Бейт задается вопросом: селфи и фотографии личной жизни — это зеркало или окно? Только отражение или попытка сконструировать себя, проявить себя, найти себя через автоматический поток изображений? Мишель Фуко в семинаре “Технологии Самости” (Technologies of Self, 1982) говорит о том, как в европейской культуре субъект конструирует себя через письмо или проговаривание текста о себе, такого как исповедь или — много позже — сеанс у психоаналитика. Бейт задается вопросом, не является ли постоянное фотографическое фиксирование себя и своего окружения — визуальной технологией конструирования субъективности, наподобие автоматического письма.
В поддержание свой гипотезы Бейт ссылается на французского психоаналитика Жака Лакана, который предложил термин «экстимность» (extimité, extimity). Экстимность обозначает психологическую необходимость человека делать публичными (и тем самым отчуждать) некоторые аспекты своей интимной жизни. Французский психиатр Серж Тиссерон развил идею экстимности дальше и утверждает, что это необходимая и нормальная часть самовыражения личности. Интересно, что сам Лакан также использовал слово «extime» как синоним жуткого, фрейдовского unheimlichkeit. Unheimlichkeit наводит ужас прежде всего ненормальностью, «сломанностью» того, что было хорошо знакомо — так вызывают тревогу роботы, похожие на людей, восковые фигуры, человекоподобные куклы. И хотя Бейт ничего об этом не говорит, можно предположить, что мир, в котором нет места интимности, может быть жутким местом.
Автор текста: Ольга Якушенко — историк искусства, аспирантка Европейского Университетского Института во Флоренции, Италия
Теги: #лекция; #теория; #пост_фотография